Мои путешествия

Облезлые худые кобели с печальными, молящими глазами –
Потомки тех, что из степей пришли за пыльными скрипучими возами.
Был победитель славен и богат, и затопил он шумною ордою
Твои дворцы, твои сады, Царьград. И предался, как сытый лев, покою.
Но дни летят, летят быстрее птиц! И вот уже в Скутари на погосте
Чернеет лес, и тысячи гробниц белеют в кипарисах, точно кости.
И прах веков упал на прах святынь. На славный город, ныне полудикий.
И вой собак звучит тоской пустынь под византийской ветхой базиликой.
И пуст Сераль, и смолк его фонтан, и высохли столетние деревья…
Стамбул, Стамбул! Последний мёртвый стан последнего великого кочевья!
                                                                                                         Иван Бунин.



( Collapse )

Если вдруг забредаешь в каменную траву,
выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,
иль замечаешь фавна, предавшегося возне
с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне,
можешь выпустить посох из натруженных рук:
ты в Империи, друг.
Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы,
взятые из природы или из головы, -
всё, что придумал Бог и продолжать устал
мозг, превращено в камень или металл.
Это - конец вещей, это - в конце пути
зеркало, чтоб войти.
                                                   Иосиф Бродский.



( Collapse )

…Сосед-петух над клушей мельтешил.
А наш петух тоску свою глушил,
такое видя, в сильных кукареках.
Я сухо этой драмой пренебрег,
включил приемник «Родина» и лег.
И этот Вавилон на батарейках
донес, что в космос взвился человек.
А я лежал, не поднимая век,
и размышлял о мире многоликом.
Я рассуждал: зевай иль примечай,
но все равно о малом и великом
мы, если узнаём, то невзначай.
                            Иосиф Бродский.




( Collapse )

                                                                                                                                                                     Крису посвящается...
Была эпоха ледяного мрака,
Брел Человек, не ведая пути.
Брел Человек. А рядом - шла Собака,
И вместе лишь они смогли приют найти.
Собака охраняла Человека,
Его семью, его посевы, скот.
Так повелось аж с бронзового века:
Где человек - Собака там живет.
Прошли года, эпохи поменялись
Уж много раз - и был потоп и мор,
Но неизменно вместе оставались
Они всегда - всему наперекор.
                                             Алсу Дибаева.



( Collapse )

В Гретна-Грин приехали с тобой мы
За свободу биться и любовь,
Здесь у вольной вересковой поймы
Обвенчает нас кузнец любой.
Наковальня - та же церковь юных,
И неважно, сколько минет лет,
Если в кузнице, а миг спустя и в дюнах
Из губ в губы вечный дашь ответ.
В Гретна-Грин приехали с тобой мы,
Вот цветок... - возьми его себе,
Здесь, у вольной вересковой поймы,
Не откажет внять Господь мольбе.
Будем скованы, навеки вместе скованы,
Возведёт Отец в венечный сан,
Заменив прибывшее рискованным,
Тем, что ты всегда сумеешь сам.
                                                        Иг Финн.



( Collapse )

Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая;
но мы часто не замечаем ее, уставившись взглядом в закрытую дверь.
                                                                                                      Х.Келлер



( Collapse )

Разве станет печалиться тот, кто во всех
разрозненных существах видит единое начало?
Всё в мире совершается в силу внутренней природы.
Вы говорите - время идёт.
Безумцы - это вы проходите.
                                                                     Заратустра.



( Collapse )

Ну и голубь! Ну и сыть!
Весом с центнер, может быть!
Опийный кошмар Синбада:
Гузка - круп Шахерезады,
Жирных ног окорока
И бескрылые бока.
Нет селекции занятней:
Целый остров – голубятней,
Пищи вдоволь, долгий век.
Тут явился человек...
Били птичек колонисты,
Флибустьеры и туристы.
Только дух его бессмертен:
Дронт на марке, на конверте,
На рубашке, на гербе –
Славный памятник себе.
И ещё – живым укором
Всем гурманам и обжорам
Робкий голубиный стон:
До-до... до-до... до-до...
                  др-рр-ро-н-т!

                 Израиль Рубинштейн



( Collapse )

Жить — терпеливо и молча. Как пальма в пустыне.
Стремиться ввысь к небу.
Листвой шелестеть.
Давая тень путнику в жаркий день.
Умирать — медленно,
Незаметно для окружающих,
Не жалея себя.
Ибо жалость к себе, как и ложь,
Недостойна мужчины.
                                А.С. ас Сабах




( Collapse )